18 мая 1944 года в четыре часа утра раздался сильный стук в дверь, мы очень испугались. Мать открыла дверь. Ворвались трое вооруженных солдат, начали кричать и выталкивать нас на улицу. Братья ничего не давали. Мать от испуга не могла одеть детей. Брату было примерно два года, он был без штанишек, в одной рубашке.

Всех жителей собрали на краю села на кладбище. Народу было очень много — в селе насчитывалось 500 дворов. Плакали и дети, и взрослые. Кругом стояли солдаты. Утром подъехало много машин, всех погрузили в машины, никто не знал, куда везут.

— Нариман Гафаров

Когда началась депортация, отца с нами не было. Он воевал на фронте. Маму и шестерых детей солдаты выбросили из дома. Мы так и не успели нечего с собой взять. Голодные и раздетые, мы оказались в Узбекистане. Нам дали маленький домик, крыша которого была на одном уровне с землей, – вспоминала Фэридэ-ханум. – В 1944-м первым умер братик Решат. В следующем году сестра Мэвидэ. После ее смерти мама день и ночь плакала и умерла через три дня. На следующий день после смерти мамы пришел сосед и сообщил страшную новость: умер еще один брат… Меня и еще двух сестричек машина отвезла в больницу. Тем же вечером умерла моя вторая сестра, а через два дня третья. Я осталась одна».

— Фэридэ Меджитова