Я приехала в Казань после того, как там пришли на форум «Объединённых демократов» [в июле-августе 2020 года полиция несколько раз приходила в казанский штаб этого проекта]. У них было много кандидатов в депутаты, причём от различных организаций («Левого фронта», экологов, либертарианцев). Было достаточно большое объединение. Около 20 человек зарегистрировали как кандидатов. И за день до выборов всех сняли — якобы они деньги со счетов пустили на неправильную рекламу. Потом у них проходили обыски.

Как в любой национальной республике, в Татарстане есть определённый уровень связей, когда на руководящие должности попадают не по уму и заслугам, а по национальному признаку. Кого поставим: татарина или русского? Татарина — и неважно, умный он или глупый, хороший или плохой. Просто потому, что он татарин. Брат, сват, кум. Многим это не нравится, а активисты называют это словом «удашливый».

Активисты рассказывали, что в Татарстане много показного: какие-то безумные стройки, проекты, в которые вкачивается огромное количество денег. Они либо начинают разваливаться, либо просто стоят, потому что никому не нужны. Делают какое-нибудь административное здание, из которого занята только половина, потому что больше некого туда посадить. Отстроили огромный, красивый проект. А зачем он такой был нужен? Никому не понятно.

Основная проблема, с которой постоянно пытается бороться казанская экоактивистка Ирина Никифорова, — мусоросжигательный завод. Сама идея неплоха, кроме одного: экологи сделали расчёты, что почти 280 дней в году ветер будет дуть в сторону города. То есть все выбросы с мусоросжигательного завода будут прямо в городе. Экологи борются, чтобы этот завод не построили, выходят в пикеты. Кстати, недавно у Ирины состоялось заседание в Конституционном суде, она там доказывала, что серия одиночных пикетов — это одиночные пикеты, а не массовое мероприятие.

Ещё там собирались строить высокоскоростную трассу параллельно с дорогой, которая уже есть. Активисты принесли разработанный проект и показали, что не надо ничего вырубать — можно взять существующую дорогу, довести её до нужного места и поставить развязку. Всё это началось с того, что часть новой трассы должна была проходить через тихий, маленький посёлок. Жителям посёлка было очень неудобно, что у них построят трассу и там даже перейти будет невозможно. Их первая победа — они отменили то, что часть этой трассы пройдёт через посёлок. А вторая — они отстояли изменения в генплане: что не будет этой скоростной трассы, а будет реконструкция той, которая уже есть. Соответственно, не надо будет вырубать лишние деревья. Ведь лес растёт не по всей территории Татарстана [лес занимает около 17 % территории республики], а они собирались прорубаться именно через лес.

В Казани есть такая вещь, как социальные общины. Примерно то, что было в Америке в период хиппи. Они снимают дом на какое-то количество человек, все там живут, проводят концерты, мероприятия. Я была у них в этом доме, у них проходил концерт. Начиналось с какой-то тантрической музыки, заканчивалось практически рок-концертом. Это был взрыв головы!

Город красивый. Я была в Кремле, там есть памятник татарскому поэту Мусе Джалилю, которого казнили нацисты. Рядом с ним написано: «Лишь в свободе жизни красота! Лишь в отважном сердце вечность есть!».

Но в целом Казань меня ничем не впечатлила, кроме архитектуры. Здесь я совсем не увидела волонтёрской поддержки. Это богатый город, и людей мало интересуют социальные проблемы. Ребята что-то там делают, а жителей города это не волнует. Вот это странно.