После кинопоказа мы пошли в местный бар. Внутри него стояла парковая скульптура молодого Володи Ульянова с книжками, когда он идёт в школу. В моём детстве мы знали, как выглядит молодой Ульянов — не потому, что я такая старая, а потому, что они стояли везде. Меня это удивило: где они взяли эту скульптуру? А они такие: а что в этом такого? Все ребята были моложе меня, и никто из них не знал, что это не просто мальчик с книжками, а молодой Володя Ульянов.

Барнаул небольшой, около 600 тысяч человек. Сам по себе город достаточно тихий. Нет громких задержаний, жести. Конечно, временами кого-то задерживают. Есть активист, Виктор Рау, человек в возрасте. Он считается одним из самых открытых политактивистов. К нему разное отношение, не скажу, что его прямо все любят. Но на тот момент на него было заведено дело по «дадинской» статье, 212.1 УК («Неоднократное нарушение установленного порядка организации либо проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования»).

Доследственная проверка по этой же статье была на местную журналистку Машу Пономарёву. Её пытаются давить именно с точки зрения уголовных дел. Её машина по каким-то формальным признакам уже несколько месяцев стоит под арестом — но не на спецстоянке, а на штрафстоянке, где постоянно капают деньги. Чтобы сейчас её выкупить, нужно большое количество денег. Маша всё это время с ними судится, и всё идёт к тому, что ей придётся оспаривать ещё и содержание этой машины.

Один местный историк водит экскурсии по Барнаулу и пытается сохранить исторический центр. Но, как и везде, «совершенно случайно» из архивов пропадают документы об исторических зданиях, с них снимают историческую значимость и вместо него строят, например, здание прокуратуры.

С кем я познакомилась впервые — это девчонки из Transparency. Они выявили нестыковки в городском бюджете. Они берут официальные документы, сидят, перекапывают. И делают это в рамках закона. Подготовили отчёт, отправили его в головной офис. Потом головной офис напишет большую бумажку и передаст её в ту же самую администрацию, по которой велось расследование.

Ещё познакомилась с активистом по имени Александр, он занимается наблюдением на выборах, поддержкой кандидатов. У него интересная судьба: прошёл войну, является председателем совета ветеранов горячих точек. Ещё он несколько месяцев сидел в СИЗО, были и пресс-хаты, и всё остальное. Говорит, что обвинение было сфабриковано. У людей, которые прошли через такое, нет страха. Это человек с активной жизненной позицией, который её не скрывает и не боится говорить правду в глаза. Редко встречаешь таких прямых, открытых и честных людей.

С Александром мы ездили в соседний Бийск. Там есть несколько гражданских активистов. Основное, что им не нравится — это коррупция. Город маленький, и если ты хочешь что-то в этом городе сделать — неважно, открыть магазинчик или что-то ещё — то без заноса в администрацию определённой суммы денег ты ничего не сделаешь. Это всё, что может охарактеризовать Бийск.

Другая проблема — закрытие предприятий. Барнаул был промышленным городом. На окраине огромная промзона, раньше там были фабрики и заводы. Вот мы едем, и мне перечисляют: это шинный завод, это моторный... Сейчас 80% этих площадей отданы под торговые точки. Наверно, это самое большое количество торговых центров, которые я видела в городах. То есть по факту город почти ничего не производит, только торгует. А откуда приток денег? Никто не знает.